Те, кто охотится в ночи. Драконья Погибель - Страница 72

Они вышли из-за угла и скользнули, как призраки, сквозь влажную черноту лондонской октябрьской ночи.

— Каретный двор — на следующей улице. — Голос Исидро был еле слышен даже в полной тишине спящих кварталов. — Стало быть, вы собираетесь поговорить с этим Блейдоном?

— Если смогу, — ответил Эшер, когда они проникли в мощеный, пахнущий лошадьми каньон. — После того как я заберу отсюда Лидию и прощупаю почву — если получится, конечно. В Хорисе (как и в Лидии, как и в любом медике) есть что-то от блаженного, да еще и в упрямом шотландском варианте. На этом, кстати, вампир тоже вполне мог сыграть.

— Дорого бы отдал, чтобы узнать, кто он такой. — Легкое прикосновение к локтю направило Эшера в обход каких-то незаметных в темноте препятствий. Рассеянный свет фонарей, проникавший сюда с улицы, блестел в лужицах по центру переулка, оставляя обочины утопленными в густой бархатной тени. В воздухе витали запахи сена и лошадиного помета. — Подозреваю, что Кальвар явился в Лондон, надеясь достичь власти с помощью дневного охотника, но мне кажется странным, что он услышал о нем раньше, чем я.

— Может быть, брат Антоний рассказал о нем Кальвару и объяснил, где его искать.

— Может быть. — Голос Исидро был абсолютно спокоен, но Эшер, привыкший улавливать тончайшие нюансы этой речи, чувствовал, что вампир недоволен. — Мне непонятно многое, в том числе — почему появление на сцене Кальвара вызвало все эти убийства, если оно их, конечно, вызвало, а не явилось простым совпадением. Возможно, миссис Лидия может нас в этом отношении просветить, когда мы найдем ее или Блейдона. Помнится, Туллоч Шотландец тоже был массивен, но не настолько, как вы описываете. Ваш рост, но грузнее…

— Нет, — сказал Эшер. — Этот гораздо выше, он буквально нависал надо мной.

Они двинулись дальше в темноту конюшен, осматривая высокие правильные утесы домов поверх стойл и сараев для экипажей.

Эшер продолжал:

— Но этот вирус, вернее, эта мутация могла бы вызвать все эти отклонения. А те, в свою очередь…

Тонкая рука коснулась его локтя, и Эшер, быстро оглянувшись, встретил тревожное мерцание светлых глаз.

— Что там?

Вампир предостерегающе поднял палец. Какое-то время он вслушивался, похожий на охотника, знающего, что дичь — рядом. Затем покачал головой, хотя глаза его остались настороженными.

— Ничего. — Слово прозвучало скорее в мозгу Эшера, нежели в ушах. В стойлах заржала, переминаясь спросонья, лошадь. — Я, да и все мы, привыкли к мысли, что вампир, если не подвергнется расправе, вечен и что, следовательно, кроме расправы, нам опасаться нечего. Подобно Лемюэлю Гулливеру мы наивно верили, что вечный и неизменный — это одно и то же. Убеждаться в обратном крайне неприятно.

Эшер нашарил в кармане широкого пальто второй из припасенных Лидией револьверов. Как и тот, конфискованный полицией, он был заряжен пулями с серебряными наконечниками — кто-то из оружейников Уэст-Энда, видимо, неплохо заработал на этом заказе. Эшер прихватил также оба серебряных клинка и даже набор ампул с нитратом серебра и шприц. Обыскивая в который раз комнату Лидии, он нашел счет от Ламберта за серебряные цепочки и нож для разрезания книг из того же материала. Следовательно, дом она покинула не совсем безоружной. Его собственные цепочки холодили не совсем зажившие раны на горле и левом запястье. На правую он цепочку надеть не смог, поскольку была она в шинах и висела на перевязи, увеличившись по объему раза в два.

Самый беглый осмотр конюшни Блейдона принес результаты сразу же: они наткнулись и на коляску, и на серого в яблоках мерина с белыми чулками на передних ногах. Прислушавшись на секунду, Исидро пробормотал:

— В верхних комнатах никого, но в одной из них недавно жили — примерно месяца два назад.

— Он уволил слуг, — выдохнул в ответ Эшер.

Из задних ворот стойла сквозь голые сучья и облетевшие кустарники тесного городского сада высокий дом был виден с тыла.

— В подвале никого не слышно?

Дон Симон не смотрел в сторону дома, но Эшер мог точно сказать, что ни малейший звук в округе не ускользнет от этого нечеловечески чуткого слуха. Все время казалось, что кто-то еще таится в этой ночи. Волосы Эшера шевельнулись при мысли, что кто-то сейчас наблюдает за ними (может быть, совсем рядом), вслушиваясь, подобно Исидро, и различая каждый вздох, каждое биение сердца. По молчаливому согласию они снова отступили в переулок, где крик и суматоха могли бы по крайней мере разбудить конюхов и собак.

— Я пойду в дом. — Эшер шевельнул плечом, освобождаясь от пальто, которое тут же было подхвачено Исидро и брошено на охапку сена. Левой рукой Эшер выудил из карманов пальто револьвер и серебряный нож. Револьвер он положил в карман куртки, а нож (поскольку был на этот раз в туфлях, а не в ботинках) сунул за перевязь. — Вы не откажетесь прикрыть меня сзади?

— Не будьте глупцом. — Исидро скинул шотландский плащ, с мягким шорохом легший на ту же охапку сена, и вынул револьвер из кармана Эшера. Несколько раз тронул барабан, словно удостоверяясь, не слишком ли сильно металл раскален изнутри. Удовлетворенный проверкой, опустил оружие в карман своей собственной куртки. — Я буду удивлен, если окажется, что с того времени, как мы покинули Кале, вы спали больше четырех часов. Нет, уж лучше оставайтесь здесь. Если он до вас доберется — кричите, это поднимет на ноги всю округу, и вампиру придется уже спасаться самому.

Он исчез, затуманив на секунду сознание Эшера, и тот проклял собственную беспомощность.