Те, кто охотится в ночи. Драконья Погибель - Страница 138

138

— Нет, — повторила она. — Это невероятно, чтобы колдунья такой мощи не владела Ограничениями. Это азы магии. — И, видя, что Гарет не понимает, пояснила: — Самая трудоемкая часть заклинания. Ты должен ограничивать действие любого заклятия. Если ты вызвал дождь, изволь ограничить его силу, иначе ты уничтожишь посевы. Если ты призвал беды на чью-либо голову, установи Ограничения, иначе несчастье станет неуправляемо и, вполне возможно, обрушится потом на твой собственный дом. Магия весьма щедра на неожиданности. Ограничения — это первое, с чего начинается обучение.

— А у гномов? — спросил Гарет. — Ты же сказала, что у них все по-другому.

— Да, они обучают как-то иначе… Я не все поняла из того, что мне рассказывала Мэб, а кое о чем она просто не захотела говорить. Но все равно магия есть магия. Мэб знает Ограничения, и мне показалось, что гномы придают им даже большее значение, чем мы. Так что если Зиерн училась у гномов, она тоже должна их знать.

Джон запрокинул голову и расхохотался от души.

— Вот это дала маху! — выговорил он. — Подумай, Джен! Она хочет отделаться от гномов, насылает самое страшное проклятие, какое только может придумать, — и нечаянно вызывает дракона, от которого уже не отделаешься! Ну, чудненько!..

— Ничего себе — чудненько! — возразила Дженни.

— Неудивительно, что она меня ударила огнем! Вот бесится, наверное, как вспомнит о драконе! — Глаза Джона смеялись из-под опаленных бровей.

— Но это просто невозможно, — строго проговорила Дженни — таким голосом она обычно унимала расшалившихся сыновей. Затем — уже тревожно: — Она не могла без обучения достичь такой силы, Джон. Это исключено. Колдовство даром не дается.

— А как ты еще все это объяснишь?

Дженни не ответила. Долго смотрела в окно, на темные очертания зубчатой стены под россыпью холодных осенних звезд.

— Я не знаю, — сказала она наконец, одергивая концы паутинчатой шали. — Ее сила слишком велика. Не может быть, чтобы такое досталось даром. Ключ к магии — сама магия. Она должна была потратить массу времени и сил. Хотя… — Дженни помедлила, прислушиваясь к чувствам, которые вызывала в ней Зиерн. — Я полагала, что колдунья ее уровня должна вести себя по-другому.

— Ах… — мягко вздохнул Джон. Глаза их встретились. — Только не думай, пожалуйста, что все, что она делает со своей магией, как-то принижает твои старания, милая. Ничуть не бывало. Она лишь унижает саму себя.

Дженни грустно улыбнулась, в который раз отметив эту дьявольскую способность Джона попасть в точку одной фразой, и они по старой своей тайной привычке снова поцеловались взглядами.

Гарет сказал тихо:

— Но что же нам теперь делать? Дракон должен быть уничтожен, а если ты уничтожишь его, то сыграешь ей на руку.

Лицо Джона на секунду осветилось улыбкой. Потом он пристально посмотрел на Дженни; рыжеватая бровь вздернута, в глазах — вопрос. За десять лет они научились понимать друг друга без слов.

И Дженни вновь задохнулась от страха, хотя знала, что Джон прав во всем. Спустя момент заставила себя вздохнуть и кивнула.

— Ну и славно. — Бесовская улыбка Джона стала шире. Словно мальчишка, предвкушающий очередную проказу, он живо потер руки. Потом повернулся к Гарету: — Начинай укладывать чулки, мой герой. Сегодня отбываем к Бездне.

Глава 9

— Стоп!

Сбитые с толку Гарет и Джон натянули поводья, когда Дженни внезапно остановила Лунную Лошадку посреди усыпанной листьями дороги. Звякнула уздечка ведомого в поводу Оспри, а мул Кливи шумно принялся щипать сорняки на обочине. Тишина, залегшая в предгорьях Злого Хребта, нарушалась лишь слабым посвистом ветра в обугленных стволах спаленной рощи. Ниже, у подножия холма, леса уцелели и были раздеты скорее надвигающейся зимой, чем драконьим огнем; там, под оловянно-серыми стволами берез густо лежала ржавая листва. Здесь же — только путаница хрупких веток, готовая рассыпаться при малейшем прикосновении. На обугленных плитах дороги, наполовину скрытые сорняками, чернели кости тех, что пытались спастись во время первого нападения дракона, — вперемешку с черепками посуды и брошенными на бегу серебряными монетами. Монеты так и остались лежать в грязи. Никто не отважился подойти к разрушенному городу и собрать их.

Выше, освещенные тусклым зимним солнцем, виднелись останки первых домов Бездны. По рассказам Гарета, гномы никогда не строили крепостных стен. Дорога вбегала в город через арку с обрушившейся Часовой Башней.

Дженни долго вслушивалась в тишину, обводя окрестности взглядом. Мужчины тоже молчали. С того самого момента, как они выскользнули из дворца перед самым рассветом, Дженни все острее и острее ощущала гнетущее молчание Джона. Она посмотрела искоса, как он горбится в седле своей верховой лошади Слонихи, и в который раз за этот день вспомнила слова Зиерн о том, что без ее помощи нечего и думать о встрече с черным драконом Моркелебом.

Вне всякого сомнения, Джон думал о том же.

— Гарет, — окликнула наконец Дженни, и голос ее был чуть громче шепота. — Это единственный путь в город? Может, есть какое-нибудь другое место — подальше от входа в Бездну?

Гарет нахмурился.

— Но почему?

Дженни качнула головой, сама не ведая причин своей тревоги. Но что-то нашептывало ей, как несколько недель назад у руин безымянного города в Уинтерлэнде, что впереди опасно; и Дженни напряженно высматривала вокруг приметы этой опасности. Она многому научилась у Мэб, инстинкты ее обострились, и вот теперь что-то властно запрещало ей проехать сквозь арку с обрушенной Часовой Башней в залитую солнцем Долину Бездны.

138