Те, кто охотится в ночи. Драконья Погибель - Страница 170

170

— Мне пора идти, — негромко сказала она. — Скоро рассветет. Собери все, что может гореть, и, если вдруг люди короля вернутся, забаррикадируйся за внутренними воротами в Большом Тоннеле. А будете отступать — подожги. Это их задержит.

Гарет передернул плечами и кивнул.

— Я расскажу Поликарпу, как обстоят дела. Он мог бы вас выручить, если, конечно, Врата, ведущие в Бездну с той стороны, не взорваны. Если я не доберусь до Халната…

Юноша потрясенно смотрел на нее — и, судя по выражению его лица, добрая дюжина баллад роилась в мозгу принца.

Дженни улыбнулась; зов дракона в ее душе звучал все слабее и слабее. Она подошла к Гарету и огладила его колкую щеку.

— Ради меня… Позаботься о Джоне.

Опустилась на колени, поцеловала Джона в губы и в плотно прикрытые веки. Встала, подобрала плед, алебарду и двинулась в направлении понемногу светлеющего серого проема.

Когда она уже подходила к Вратам, тихий голос с ярко выраженным северным акцентом проворчал за спиной:

— Позаботься-ка ты, в самом деле, о Джоне!

Глава 15

Водянистый свет разбавил темноту, обратив воздух из бархата в шелк. Холод полоснул по лицу и рукам Дженни, и чувство странной взмывающей радости наполнило душу. Неровные грани Злого Хребта сверкали голубизной и лавандой на фоне пепельного неба. Туман космами лежал в развалинах городка. На несколько мгновений Дженни была предоставлена самой себе: забыв о любви и магии, она просто вдыхала колючий утренний воздух.

Потом наконец заметила дракона, разлегшегося вдоль нижней ступени. Увидев Дженни, он приподнялся и потянулся, как кот, — от клюва до шипастого набалдашника хвоста и до кончиков затрепетавших крыльев. Каждый рог и каждая чешуйка тускло блеснули в утреннем полусвете.

«Закутайся потеплее, колдунья. Наверху холодно».

Он сел и, грациозно подавшись вниз, протянул к Дженни переднюю лапу, очень похожую на кисть человеческой руки. Довольно широкая, дюймов двенадцати в поперечнике, она все же поражала изяществом: ничего лишнего — удлиненные кости, оплетенные мышцами, да шипы на суставах. Когти мягко сомкнулись на талии Дженни. Страха не было. Дракон — коварное создание, но что-то, подсмотренное в лабиринте его разума, подсказывало Дженни, что Моркелеб не собирается убивать ее. И все же, когда он прижал Дженни к груди, чтобы защитить от встречного ветра, поджидающего их наверху, она невольно ощутила дрожь.

Огромные крылья распахнулись, заслоняя розово-лиловый сумрак нависающих утесов, и Дженни бросила быстрый взгляд на землю, лежащую в пятнадцати футах от нее. Еще она успела взглянуть на горы, обступившие Долину, и на уплывающую за кремнистый гребень белую луну — ясную, как глаз дракона.

Затем Моркелеб прянул ввысь и земля провалилась.

Лицо ожгло холодом, ветер запустил в волосы жесткие пальцы. Сквозь толстые пледы Дженни чувствовала жаркое биение крови под страшной чешуей. Вновь взглянула на землю и увидела, что Долина стала подобна омуту тени, а поросшие лесом горные склоны уже обрели от легкого касания солнца дневные цвета — ржавые и лиловые, заиграли всеми оттенками: от мышасто-белесого до глубоких кофейных тонов. Колодцы для дождевой воды, вырубленные в северных утесах Долины, отразили утро, как осколки зеркала, когда дракон взмыл над склоном, начиная винтовой подъем. Внизу, среди сосен и белых скальных осыпей, прыгали светлые родники.

Моркелеб накренился, поворачивая к северу; огромные крылья, казалось, обжигали воздух. Налетавший порывами ветер взвизгивал, разорванный шипами, защищавшими позвоночник дракона. Иные были не больше пальца, иные — в локоть, и все острые, как кинжалы. Моркелеб парил, легкий, словно сделанный из проволоки и черного шелка; эта легкость ошеломляла, вызывая мысль о том, что плоть его, подобно разуму, — совершенно иная, не имеющая ничего общего с плотью земных существ.

«Это царство драконов, — произнес в мозгу Дженни голос Моркелеба. — Воздушные тропы. Они станут твоими, стоит тебе лишь протянуть руку».

Солнце било вкось, и тень огромных крыльев не стелилась под ними по земле, и все же Дженни почти зримо воспринимала след, который они оставляли за собой в воздухе. Разум дракона обнимал ее, делился с нею ощущениями, и ветер — то холодный, то теплый — окрашивался в различные цвета. Драконьим зрением Дженни различала силовые линии, пронизывающие мир; мерцающие тропы от звезды к звезде складывались в узор, бесконечно повторяющийся во всем: в разрозненных магических рунах и в падении листьев на поверхность пруда. И везде была жизнь: сквозь летящие внизу обрывки облаков Дженни видела, как перелинявшие к зиме лисы и зайцы тропят свежие снега, как воины короля, расположившиеся лагерем близ тонкой, как ручеек, дороги, вскакивают на ноги, указывая с криком на проплывающий в вышине силуэт дракона.

Восходящий поток вознес Моркелеба над склоном, и Дженни увидела освещенную сторону горы. Вдали вздымались холмы и утесы, держащие на своих плечах Цитадель Халната — угловатое нагромождение серых крепостных стен, лепящихся на гранитных уступах, подобно ласточкиным гнездам. Искромсанная лесистыми расселинами земля скатывалась от подножия твердыни к серебристой речной излучине; туман мешался с голубоватым древесным дымком, скрывая неровные ряды палаток, сторожевые посты, коновязи и траншеи, полные жидкой глины, — лагерь осаждающих. Пространство между крепостными стенами и позициями королевских войск, опустошенное и истоптанное войной, скалилось пепелищами придорожных крестьянских хозяйств, что лепятся обычно вокруг любого города. Дальше к северу, постепенно растворяясь в дымке, заплатами зеленели заливные луга — собственность правителя Халната, пастбища его бесчисленных табунов. За рекой ртутными лужицами мерцали болота, где стаи долгоногих цапель стояли по колено в тумане — изящные, как рисунок пером.

170